Возрастающая пропасть между элитными бизнес-школами и обычными учебными заведениями

В недавнем прошлом выпускники элитных бизнес-школ, получившие степень MBA, как правило, стремились занять кресло топ-менеджера крупной корпорации либо получить высокооплачиваемую работу в инвестиционной компании Нью-Йорка или Лондона. Однако в последнее время тенденции изменились. Причиной тому послужил финансовый кризис, снижение престижа профессии банкира и смена приоритетов нового поколения управленцев.

Все большей популярностью среди соискателей пользуются управляющие должности в высокотехнологических компаниях. Также молодые менеджеры отдают предпочтение участию в собственных стартапах, пренебрегая, хоть и высокопоставленной, но наемной должностью в корпорации. Правда, подобная тенденция не так однозначна, как это может показаться на первый взгляд.

По словам Джеффри Гэрретта, декана Уортонской бизнес-школы, снижение привлекательности финансового сектора в качестве места работы не снизило спрос на молодых специалистов, поскольку возросшая бизнес-активность в сфере альтернативных вложений постоянно нуждается в притоке хороших управленцев. По его мнению, противопоставление выпускниками предпринимательской деятельности и работы в традиционном финансовом секторе в корне неверно.

Сложилась ситуация, когда поиск перспективного места работы на Уолл-стрит и запуск стартапа в Кремниевой долине интересует приблизительно равное количество выпускников. При этом, по свидетельству Стейси Коул, возглавляющей Чикагскую бизнес-школу, наличие новаторской идеи не всегда является обязательным условием успеха – покупка готового бизнеса становится все более популярным способом достижения амбициозных целей.

Снижение интереса к карьере в корпоративном секторе, в особенности в финансах, существенно повлияло на подход к оценке стоимости учебы в бизнес-школах элитной категории. В частности, много вопросов возникает в связи с соответствием знаний, предоставляемых full-time MBA, потребностям выпускников.

По мнению декана Columbia Business School (Нью-Йорк), Гленна Хаббарда, стоимость обучения в ВУЗах второго и третьего эшелона не может быть сопоставима с оплатой учебы в ведущих университетах, хотя именно так обстоят дела на сегодняшний день. Хаббард считает, что цена учебного курса завышена, в том числе, в университетах, возглавляющих рейтинги. Величина оплаты, колеблющаяся в пределах 100 тысяч долларов, отпугивает значительную долю талантливых студентов, демонстрируя тенденцию к дальнейшему росту. Увеличение цены должно сопровождаться реформированием программы MBA и наполнением ее новым смыслом, иначе оно никак себя не оправдывает.

Появление четко выраженной категории элитных школ бизнеса вызывает дискуссию о том, чем именно они будут отличаться от обычных учебных заведений и об их приблизительном количестве. Наиболее оптимистична в этом плане профессор Коул, считающая, что в престижную группу войдет более 20 ВУЗов. У Ильяна Майхова, декана Insead, более пессимистический прогноз: он настаивает на том, что на право называться элитным могут претендовать лишь 9 заведений, включая London Business School и его ВУЗ, занявший в этом году первое место в рейтинге и заслужившие высокие оценки от бывших выпускников. Именно мнение студентов является, по словам Иьяна Майхова, ключевым критерием оценки качества преподавания и, соответственно, пропускным билетом для ВУЗа в высшую лигу.

Статус элитной школы обязывает: их руководству следует провести серьезную работу, чтобы оправдать доверие и высокие расценки. Прежде всего, необходимо как-то выделиться на фоне конкурентов и предложить уникальный опыт. В Insead видят свою миссию в том, чтобы привнести в процесс обучения глобальные новшества. В этой школе стал традицией мульти-кампусный формат обучения, заключающийся в том, что студенты посещают лекции как минимум в двух отдельных корпусах. Подобный подход не увеличивает себестоимость, но серьезно влияет на контекст обучения и его качество.

Профессор Хаббард рассматривает в качестве идеального образца командное обучение интегрального типа, в котором участвуют профессора, преподающие совершенно различные предметы. Отсутствие комплексного подхода, по его мнению, связано со спецификой программ занятий, нуждающихся в пошаговом изучении той или иной дисциплины. Однако, если модернизировать подходы к работе, можно добиться более высоких результатов, и те школы, которые первыми смогут реализовать комплексный подход, окажутся на коне.

В швейцарской школе IMD, принимающей в год на обучение всего 90 студентов, концентрируют внимание на персонализированном опыте, повышающем шансы на скорейшее трудоустройство студента. Качество программы MBA в данном случае во многом предопределено эффектом масштаба, признает директор Ральф Бощек, однако, преимущества также влекут за собой определенный трудности, например, опасения столкнуться с коварной ловушкой, связанной с распределением.

У Бернарда Гэррета, возглавляющего направление MBA в HEC (Париж), есть собственное мнение насчет развития учебной программы. Он утверждает, что именно специализация является ключом к успеху, при этом важную роль в грядущих изменениях отводится работодателям. В рамках данной политики совместно с рекрутерами были пересмотрены вопросы, содержащиеся в учебном плане. Многие из них на практике оказались не столь важными и необходимыми, как на этом настаивали профессора. Нужды работодателя становятся ключевым фактором определения профессиональных способностей. Мало обладать общим пониманием основ менеджмента, нужно развивать в себе «Т-образный профессионализм».

Снижение стоимости программ обучения рекомендуется проводить путем организации обширного стипендиального фонда. Как пример рассматривается опыт Стэнфорда и Гарварда, в которых половина студентов получает образование на средства грантодателей. Также интересны наработки MIT, в котором не так давно была создана база стипендий, что позволило университету конкурировать с лучшими школами мира и переманивать талантливых студентов.

Вопрос рациональности большинства программ full-timeMBA занимает большинство профильных специалистов. Профессор Коул настаивает на том, что в данный момент они остаются весьма востребованными, хотя не исключает снижение интереса к ним в будущем. Директор Cambridge Judge Business School придерживается мнения о неизбежной реорганизации программ MBA.

Чем мотивированы участники MBA-программ

Многие работодатели искренне убеждены, что их сотрудники, желающие получить дополнительное образование в бизнес-школах за счет компании, преследуют цели, связанные сугубо с профессиональным ростом. Стараясь убедить работодателя оплатить учебу, работники, зачастую, акцентируют внимание на улучшении деловых качеств, расширении круга полезных связей.

Однако, как показало недавнее исследование, продвижение по карьерной лестнице в действующей компании находится далеко не на первом месте среди причин, по которым сотрудник желает обучаться в бизнес-школе. Существенно больше людей обозначили для себя главным стимулом основание собственной компании.

Одними из ключевых приоритетов в данный момент является смена направления профессиональной деятельности и переход к другому работодателю. Становится популярным метод «тройного прыжка», когда работник уходит к другому работодателю, специализирующемуся на совершенно другой сфере деятельности и функционирующему в другой стране.

Почти 61% выпускников MBA сменили специализацию в течение трех лет после окончания учебы. Треть выпускников уехала работать заграницу. Менее всего склонны к смене специализации работники финансового сектора (40%), тогда как направление консалтинговых услуг (66%) и военный сектор (91%) лидируют в данном списке.

Выпускники из Израиля, Франции, ОАЭ более всего склонны к переезду за границу, тогда как граждане США в большинстве случаев остаются у себя в стране (уехало всего 11%).

Основание собственного дела также является одними из наиболее частых результатов окончания бизнес-школы. Почти 19% выпускников стали владельцами собственного бизнеса.

Автор в Google+